Бегущие по мирам - Страница 48

– Знаешь, я не хотел никому прежде времени говорить, но в белом ее нет. Последние дни чувствую, когда она туда уходит. Помнишь, как Зулиса воспитывала? У меня в тот момент вдруг пальцы начали мерзнуть, потом сопоставил. Кстати, ты уверен, что за нами не наблюдают?

– Не уверен, хотя и запретил. Но на всякий случай поставил вон тот артефакт. – Дэс кивнул на стоявший на камине непонятный прибор, на вершине которого поблескивал зеленоватый камень. – Я забрал его под предлогом проверки. Кантилар на все был согласен, лишь бы мы ушли.

– Тогда я хочу сказать, что придумал. Мы ведь можем ей написать – на стенах, на полу. Тебя не очень покоробит, что это смогут увидеть коллеги?

– И в ее спальне… Вдруг ей придет в голову прийти за какой-то мелочью?

– Там Викторис с вечера возился, по-моему, ловушку ставил. – Терезис виновато глянул вверх, словно мог видеть через потолок.

– Я скоро на него самого поставлю, – прорычал Дэсгард и ринулся вверх по лестнице.

Мне снилось, что я в своей спальне, в башне. И что Дэс вернулся. Сидит на полу возле кровати, и взгляд его как на том портрете – растерянный и ожидающий. А рукой нежно перебирает мои пальчики, и от этого мне так тепло… почти жарко…

– Дэс, – смущенно пробормотала я, и только хотела спросить, как он меня сюда вернул… Но он вдруг исчез, и стало прохладно.

Я распахнула глаза и почти сразу все вспомнила – и бегство по мирам, и воровство в особо крупных размерах, и раненого Найкарта… Вот поросенок! Оклемался все-таки!

Я рывком села, оглянулась на дверь – черт, непонятно, там утро или нет – и потянулась к поставленному рядом светильнику. Прибавила свет, немного помедлила, отлично понимая, в каком Найк сейчас настроении, и, тяжело вздохнув, решительно обернулась к нему. Чтобы уже в следующий момент стоять рядом на коленях и с тревогой ощупывать его лоб. Сон не обманул, парень был горячий, как батарея.

– Перестань меня лапать, – зарычал он возмущенно, – я тебе не Дэс!

– Отлично вижу, – бросаясь за саквояжем, огрызнулась я. – Дэса я сюда не приносила и не лечила целый день.

– Куда, сюда? – Кажется, до него пока еще плохо доходит, во что мы влипли.

Интересно, а рассуждать адекватно он сейчас в состоянии?

– Найк, – я снова села рядом и пристально уставилась в его лицо, – чем ты мажешь свой кинжал, что от небольшой раны почти сутки валялся без сознания?

– Раны? – удивленно уставилось на меня пышущее жаром лицо. – Какой раны?

– Ты забыл, как тебя вчера ударил Бердинар?!

– Что?.. – Некоторое время он смотрел на меня с неподдельным потрясением, потом на лице появилось сомнение, чуть позже – нехорошая подозрительность. Наконец эвин схватился за плечо, болезненно ойкнул и возмущенно прошипел: – Вот гад! Полное забвение… Но тогда почему я все вспомнил?

– Не знаю, но я тебе на всякий случай дала немножко противоядия. Так страшно было, ты валяешься весь день как бревно. – Неожиданно для самой себя я всхлипнула.

– Где оно?

– Вот, – протянула я кубок, и Найк осушил его одним глотком.

Откинулся на подушки, полежал несколько секунд неподвижно, потом спросил:

– Сколько там было капель?

– Одна.

– Капай еще две и запоминай, все стандартные зелья готовят по правилу: ребенку до десяти лет – одна капля, детям старше и женщинам – две, мужчинам три.

Господи, как же я люблю, когда мужчины начинают говорить вот такими уверенными голосами, как мой папа! Все проблемы сразу становятся намного проще, а будущее не таким страшным.

– Найкарт, – сказала я, – тут нет ванной, ничего нет. Я хожу в столицу, в пустующий дом. Если тебе нужно, то пойдем.

– А где мы? – помолчав минуту, воин подозрительно уставился на меня.

– Я все расскажу, правда, только давай по порядку – умоемся, поедим. – Я снова потрогала его лоб. – Теперь ты не такой горячий, наверное, можно кушать.

– Ладно, пошли.

Пока Найк умывался, я уже привычно занялась мародерством. Перетащила в недостроенную комнату крепкую деревянную кровать из комнатушки возле кухни и собрала в узел найденные одеяла.

– Что это? – нахмурился воин, обнаружив меня возле тюка.

– Тебе одеяла, – сердито буркнула я. Нашел, когда меня в нечестности упрекать. – Вот лучше замерь эту дверь, у нас в хижине дверей нету.

– Мне нравится слово – у нас, – сообщил эвин и одним рывком снял дверь с петель. – А по размеру подпилим.

– Пока не отлежишься, никаких «подпилим»! – высаживая его в первой, недостроенной комнате, отрезала я. – Тем более пилы у нас нет.

– За это слово я готов отгрызть хоть зубами.

– Если не угомонишься, буду относить на ночь километров за сто. Иди в комнату, буду тебя лечить и кормить.

Найк открыл было рот, но посмотрел на мое сердитое лицо и смолчал. Просто пролез следом за мной под покрывало и послушно сел разбирать пузырьки из саквояжа.

– Вот это кровь останавливает и заживляет, это от магических ожогов, это выводит наконечники стрел и кусочки металла, – быстро рассортировал он зелья, плеснул из одного пузырька на плечо и тихонько зашипел.

– Чего ты шипишь, наверное, много налил?

– Это выводит все последствия магических зелий. Одного никак не могу сообразить: когда они успели мой кинжал вымазать?

– Давай сначала надень чистую рубашку, – бросила я ему рубаху Терезиса, – и позавтракай, я тоже кушать хочу. И будем разбираться.

– Чья это рубашка?

– Тера, он же в моей башне жил. Я собирала все как на пожар. Тебя на острове оставила и таскала все, что под руку попало, так что не капризничай.

Найк задумчиво оглядел кучу вещей, ухмыльнулся какой-то своей мысли и покорно переодел рубаху.