Бегущие по мирам - Страница 84

– Чай горячий, будете пить? И мясо Диша запекла, – не желая начинать разговор с вопросов, кивнула я и уставилась на мужа с надеждой: может, сами расколются?

Ой, как виновато он глянул!.. Но тут же заторопился, спрятал эмоции за преувеличенным гостеприимством, предлагая гостям устраиваться и не стесняться. Значит, прав Терезис, мне может не понравиться то, что они для меня придумали. Хотя прикинуть самые плохие варианты я и сама могу: запретят из дома выходить, заставят постоянно жить на фазенде, предложат переехать во дворец… или найти еще один, никому не известный мир. И я даже не могу пока вот так, навскидку сказать, какой из этих вариантов нравится мне меньше всех.

– У меня к тебе серьезный разговор, – без энтузиазма выпив чашку чая с крошечным кусочком пирога, тихо сказал Дэс, и по скользнувшей в его чувствах обреченности я поняла – вот оно, то главное, зачем они пришли.

– Тут будем говорить?

– Лучше в своей комнате, гости пока чай попьют, – не удержался от легкой ехидцы Дэс и подхватил меня на руки. – Томочка, – заговорил он, удобно усадив меня в лежащих в изголовье постели подушках и устроившись так, чтобы видеть мое лицо, – ты же знаешь, что однажды я попал в ловушку?

Я только кивнула; воспоминание об этом эпизоде в его жизни неизменно вызывало во мне боль и гнев.

– А тебе сказали, что это был за мир?

– Нет, но я начинаю догадываться.

– Правильно догадываешься, – хмуро кивнул он, – это был мир темных колдунов. У его повелителя есть дочь…

– Темная госпожа, жестокая и коварная, но слабая магичка.

– Ее слабость с избытком возмещают залитые защитными заклинаниями амулеты. Темный магистр не очень-то охотно общается с дочкой, но защитил надежно, как всё свое. Это у них дело чести – не позволить никому причинить вред его вещам или людям.

– Иначе другие примут это за слабость и за призыв к смене власти, – сердито ухмыльнулась я. Магия или не магия, а те, кто любым путем желает удержать в руках власть, одинаковы во всех мирах. – Так он на тебя зол?

– Она не стала признаваться отцу, что ковен сумел ее переиграть, а сам он не подал ни малейшего знака, что в курсе происходящего.

– И теперь она хочет получить меня, чтобы насолить тебе?

– Или чтобы заставить меня вернуться и сдаться. Она любит ломать людей и подчинять себе беспрекословно, а со мной ей это не удалось. И в этом нет моей заслуги, как думают некоторые, просто тем, кто ходит по чужим мирам, ковен делает более мощную защиту. И у меня она была. Хотя порой мне приходилось по-настоящему трудно, зачастую я лишь притворялся. Но сейчас разговор не об этом. Тебе нужно сделать более серьезную защиту, твоя слабовата.

– Но у меня твоя руна, пояс, шпильки… – перечисляя свои главные амулеты, я видела, как мрачнеет его лицо.

– Томочка, эти шпильки отберет даже слабый маг, они защищают только от тех злодеев, кто не владеет магией. Тогда я боялся, что ты уйдешь в свой мир, – виновато глянул Дэс. – А пояс придется снять. Но ты можешь носить его как ожерелье. Зато никто не сможет приковать тебя за него к обычному столбу, ведь ходящая может унести только то, что можно оторвать от поверхности, и у каждой свой предел.

– Так что вы предлагаете мне сделать? – вспомнив просьбу Тера не убивать мужа сразу, притворно ласково спросила я, догадавшись наконец, что эта светлая идея пришла к эргам в голову вовсе не полчаса назад.

– Написать на коже защитные руны, – крепко взяв меня за руки, мягко сказал Дэс. – Мы напишем их особым зельем и напитаем магией. Никто не сможет навредить тебе ни оружием, ни ядами, ни обычными заклинаниями. Но самое главное, тебя невозможно будет к чему-либо приковать, магия не даст туго запереть ошейник или пояс.

– А ты знаешь, что я терпеть не могу разные татуировки и всякие дикарские рисунки на коже?

– Ничего не будет видно. После заклинания руны уйдут под кожу.

– И тебе будет все равно, что твоя жена валяется голая перед кучей посторонних мужиков, и они дружно расписывают ее под хохлому?

– Тесса. – Он вытаращился на меня, как на истинную блондинку. – Как ты могла такое подумать?

– По прошлому опыту, – тяжело вздохнула я. – А кто тогда будет все это писать?

– Я сам. Вот список символов. – Он сунул мне под нос лист, где красовалось с десяток завитков. – Вот эти – ментальные, их только на виске или лбу пишут, – кстати, свою руну я намерен тоже усилить до третьего уровня. Вот эти – отталкивающие металл, их наносят на спине, шее и животе, а все остальные – разных стихий. Их можно рисовать на ногах и руках.

– Ладно, где мне лечь? – посчитав, что рун не так уж много, сдалась я. Все равно ведь не отстанет, раз у него появилась такая паранойя. – А это долго?

– Дольше всего я буду писать, потом смажем серебряным молоком и вольем магию. А напоследок эрги прочтут свои заклинания для закрепления. Но сначала нужно выпить вот это зелье, чтобы ты не дергалась и не хихикала, – ошибаться мне нельзя.

– А я усну и не буду ничего видеть?

– Таресса, я понимаю, что сам виноват, но неужели ты до сих пор не можешь простить? Я ведь тогда не один закон ковена нарушил, а они даже не упрекнули…

– Я просто спросила.

– Все ты будешь видеть и слышать, а когда придут эрги, я накрою тебя полотном, никто даже пальчика не увидит. Но сразу предупреждаю: немного будет жечь. Балисмус говорит, как ваши горчичники.

– Черт! Дэс, ты назло самое главное приберег напоследок? Да я просто не выношу горчичники, мне папа всегда согревающие мази покупал!

– Томочка, я обещаю: сразу дам зелье, снимающее боль. – Дэс выглядел таким несчастным и усталым, что я перестала спорить.