Бегущие по мирам - Страница 71

Это на Дэса вино не действует. Как-то проговорился, что однажды в чужом мире пришлось на спор всю ночь пить с местным колдуном вино, и, чтобы не свалиться, он добавил к плетению заклинания, расщепляющего спирт, знак постоянства. И потом не захотел его отменять. А мне такого заклинания пока никто не кастовал, так что голову я хочу иметь ясную. Вот сейчас покрепче стисну в кулаке свою боль и начну думать. Не может же быть, чтобы не было выхода?

– Какое ваше дело? – с ненавистью скрипнул зубами еще ничего не понявший лекарь. Помолчал, глядя на мрачные лица молчаливых магов, и нехотя буркнул: – Сбежала.

– Кто тебе это сказал?

– Люгенд видел. Мужчина какой-то подогнал повозку, и она сама села. – Эвин сплюнул и добавил что-то невыразимо заковыристое.

– Найк, запиши его слова, – не выдержала я, – сама их Нинице прочту, как только вытащу ее из этой клетки.

– Томочка, – Дэс смотрел на меня нежно, как будто вокруг никого не было, – ее невозможно вытащить. Это ловушка на ходящую. Там цепи заговоренные, их никто не снимет.

– Это моя забота, – так же нежно положила я пальцы ему на губы. – Ты только скажи, сможете вы продержать оборону минут пять… или четыре? Она ведь еще живая?

– Живая и вполне здоровая. – Нежные руки успокаивающе гладили меня по спине. – Только спит. Но заклинание это или зелье, понять было трудно. Мы, конечно, сможем поставить внешние щиты, даже больше чем на пять минут, но рисковать тобой…

– Ты его пока не отпускай, – мотнула я головой в сторону Дера, – потом с ним поговорим. Мне кажется, ее чем-то припугнули, может, даже его жизнью. Я сейчас минут пять буду думать и задавать вопросы. Кто у вас может написать коротко и понятно самую суть, но так, чтоб до печенок достало? И еще мне нужна бумага и грифели, сейчас все будем писать… Черт, как жаль, что у вас нет принтера!

– Тесса. – Найк стоял рядом. – Мне сбегать за ним?

Разумеется, бежать мой названый братец собирался вовсе не за принтером, а за лешим. И я мысленно похвалила его за сообразительность: вспомнил, значит, кто может снять цепи, а у кого есть способ связаться с этими умельцами.

– Просто позову, быстрее будет. Сходи лучше за бумагой, и стол нужно освободить… Так кто у вас поэт? – разворачивая сферу в сторону реки, вслух думала я.

– Давайте все вместе, – начиная понимать, решил Балисмус. – Как ты примерно видишь суть текста?

– Коротко так: один из них много лет назад совершил поступок, который хранил в тайне ради их жизни и будущего детей, и теперь боится, что они узнают.

– Подлость он совершил, – резко бросил Найк, – и предательство!

– Мы не судьи, и наша задача не допустить резни, – оборвал его Дэс. – Ты не забыл, что ради этого мы тут и сидим? Но он уже чувствует, что все не просто, вот и решил нас опередить.

– Старый интриган понял, что Эндерад может поверить, – сердито оглядел нас Викторис, словно это мы помогаем повелителю в интригах, – и решил одним махом сделать его нашим злейшим врагом. Ведь если ее казнят, иллюзия спадет.

– Не удивлюсь, если окажется, что Ребдон сейчас далеко от дворца и его видят десятки людей, – зло хмыкнул Сегордс, – и в том, что вместо одной девушки казнили другую, будут виноваты маги.

– Кого казнили?.. – До лекаря начало доходить. – Дэсгард! Отпусти меня!

– И куда ты побежишь? – устало вздохнул Дэс. – Это чужой мир, и ничего отсюда сделать ты не сможешь.

– А что вы тут делаете? – подозрительно оглядывал эвин магов.

– Думаем, как вам помочь, – в тон ему ядовито сказала Хенна, – но вам ведь помогать так трудно! Вот тебе помогли, а ты собственными руками Ниницу на смерть отправил. Почему не поехал, не догнал, не спросил? В глаза не посмотрел?

Это было очень жестоко – то, что она говорила, но я ее понимала. Она целый год жила рядом с инквизиторами, ходила по лезвию бритвы, висела над костром ради того, чтобы спасти этих девушек, и не могла сейчас не переживать еще сильнее, чем я.

– Лист! – найдя среди прибрежных камышей двух вымазанных в грязи лешачат, играющих в чертей, окликнула я. – Скажи отцу: срочное важное дело, срочнее не бывает.

– А конфеты?

– Уже ждут.

– Тогда придет.

– Дэс, – покончив с одним делом, решила я потихоньку разобраться с другим, – отпусти меня и Дера и тоже садись писать. По моим подсчетам, нужно не меньше пятидесяти листов. Но если кто-то считает, что найдется эвин, который, прочтя такую листовку, даст ее прочесть другу, значит, я ошибаюсь.

– Может, привести еще магов? – тяжко вздохнул Викторис. – Ведь час писать будем!

– Листы пополам рвать? – просмотрев текст, осведомилась Хенна.

– Ни в коем случае! – испугалась я. – Пишите крупными буквами, поперек, наискосок – так, чтобы не было похоже на потерянную кем-то записку. Найк, ты быстрее всех бегаешь, пожалуйста, принеси с моего стола краски. Я буду делать нечто вроде виньеток или еще что-нибудь…

Оглянулась на Эндерада и увидела, что он так и стоит как камень.

– Дэс?

– Нельзя его сейчас отпускать, счастье мое, – тяжело вздохнул муж, оглянувшись на эвина. – Он такой человек – уже начал догадываться, что ошибся, и казнит себя. Ему еще предстоит понять, что в коварстве с Берди ни одному не сравниться.

– Рыбонька моя, что ты хотела? – словно черт из коробочки, возник возле стула Тиша.

– Мне вроде кое-кто бородатый за топор должен? – пристально уставилась я на мохнатого пройдоху.

– Да зачем тебе топор? У тебя вон сколько ножей и кинжалов… А что это у вас еда по подоконникам стоит?

– Про еду пока забудь, мне тот топор как память дорог, да и брат мозоли натер, пока его наточил. Желаю получить возмещение морального ущерба.